Фабрика кроликов - Страница 15

– Во-первых, я не собираюсь заводить роман с руководителем Отдела корпоративной сегрегации. А во-вторых, мы же договорились: ты не лезешь в мою личную жизнь.

– Я не лезу в твою личную жизнь, а пытаюсь помочь тебе эту самую жизнь активизировать.

– Я сегодня ужинаю у отца. Если жаждешь мне помочь, выдай хохму про водителя грузовика.

– Пожалуйста. Как определить, что водитель грузовика мертв?

– По выпавшему из его кулака пончику. Я имел в виду свежую хохму.

– Ладно, есть у меня одна хохма, про толстяков.

– Большой Джим не считает себя толстяком. Он считает себя крупным. А еще он до пенсии водил грузовик. Вот почему мне нужна хохма про водителя грузовика.

– Жаль, что он не проктолог. Я знаю отличнейшую хохму про проктолога.

– В детстве я мечтал, чтобы мой отец был космонавтом или на худой конец нападающим. Но даже в самых смелых своих мечтах я не возносился до статуса «сына проктолога».

Терри размышлял несколько секунд.

– Хорошо, будет тебе хохма. Итак: почему водители грузовиков не занимаются анальным сексом?

– Сдаюсь.

– Потому что им влом оторвать от сиденья свои жирные задницы и немного наклониться.

Я рассмеялся:

– Неплохо. Однако в твоей хохме присутствует слово «жирные». Вдобавок присутствуют отсылки к анусу, а значит, проктологические обертона. Выходит, вы отлыниваете от работы, детектив Биггз. Кстати, о работе…

– Хочешь услышать мое мнение? Личные счеты с Элкинсом тут ни при чем. Не удивлюсь, если еще одному мультяшке помогут отойти в лучший мир. И Карри не удивится. Черт меня побери, если он не усилит теперь охрану и не бросит все силы на отслеживание персонажей. Он больше не доверит это дело идиотам вроде Норин Стубьяк.

Я знаю своего напарника. Каждый день Терри видит, как над невинной жертвой смыкается молния полиэтиленового мешка, и с помощью юмора хочет защититься от вечной несправедливости. Однако возможности юмора тоже ограничены. Сейчас Терри играл желваками, взглядом сверля лобовое стекло. Пальцы его так крепко вцепились в руль, что даже побелели.

– Черт, – пробормотал Терри, – что за нелепая смерть!.. Напялить костюм гребаного Утенка Дональда!..

Он имел в виду гребаного Утенка Декстера, но я не педант.

Глава 11

По дороге в отделение нам пришлось сделать еще одну остановку. Мы до сих пор не разобрались с убийством, произошедшим неделю назад, поэтому повернули к аэропорту Лос-Анджелеса. Надо было допросить одного стюарда.

Киро Хакаи имел телосложение японского жокея. Рядом с субтильными мужчинами я всегда чувствую себя не в своей тарелке, Хакаи же, ко всем своим прелестям, регулярно брил голову, с бровями включительно; от его лысых надбровных дуг меня то и дело передергивало. Вдобавок он был вызывающе женоподобен.

Мы с Терри располагали доказательствами, что в прошлый четверг Хакаи был в баре для геев под названием «Отдать концы». Мы также имели основания полагать, что Хакаи находился в кабинке мужского туалета в тот самый момент, когда Алан К. Трахтенберг, стоматолог из Шерман-Окс, получил удар между третьим и четвертым ребрами шестидюймовым топориком для льда.

К несчастью, Хакаи отрицал собственное нахождение в указанном баре и клялся, что провел злополучный вечер в кино с другом. А друг наверняка будет выгораживать Хакаи. Друзья всегда так поступают.

Когда мы предъявили Хакаи его фотографию, черно-белую и нечеткую, зато с деталями обстановки бара и с датой и временем, автоматически проставленными фотоаппаратом, мистер Хакаи, признав определенное внешнее сходство, напомнил нам, что все японцы похожи, особенно при вечернем освещении. Особенно те, что сбривают брови, подумал я.

Я всегда чувствую, когда пора признать себя побежденным, однако Терри сдаваться не желал:

– А какой фильм вы и ваш дружок смотрели в тот вечер?

– «Перл-Харбор», – не моргнув глазом, ответил Хакаи. Не прошло и часа, как бритый ублюдок уже летел в Токио.

Мы успели поинтересоваться у вдовы Трахтенберга, что ее муж делал в баре для геев. Она клялась и божилась, что муж ее любил женщин еще больше, чем Уоррен Битти. У гетеросексуала не так много причин оказаться в стане врага, поэтому следующий мой вопрос возник сам собой: употреблял ли наш стоматолог рекреационные наркотики? На сей раз вдова не стала клясться. Она стала плакать.

Дружок субтильного японца, вероятно, полагал, что введет нас в заблуждение своими запирательствами. Однако его нежелание говорить говорило о многом. Невиновные свидетели, как правило, отличаются словоохотливостью, особенно когда речь идет об убийстве на почве ревности. И прячутся в панцирь, когда дело касается наркотиков. Особенно если опасаются, как бы эти наркотики не инкриминировали им самим.

Версия о несостоявшейся продаже наркотиков показалась мне достойной дальнейшей проработки. Я позвонил старому приятелю из департамента по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, Ирву Зифферу по кличке Нос. Зифф поймал больше наркокурьеров, чем все таможенники Амстердама, вместе взятые. Ему доводилось бывать в баре «Отдать концы», и он сразу поинтересовался, не в прошлый ли четверг произошло убийство. О-ля-ля! Я спросил, откуда он знает.

Выяснилось, что Зифф составил особый график и может с минимальной погрешностью вычислить, когда на той или иной улице появятся продавцы. В прошлый четверг предложение превышало спрос, причем всему предшествовал десятидневный дефицит. После задержек с поставками продавцы страдают паранойей, вдобавок было полнолуние.